Те, кто в опасности - Страница 22

— Очень немного, — подтвердил он. — В данный момент меня заботит только одно — как найти и освободить вашу дочь. Однако солнце садится. — Он встал и потянулся. — Давайте-ка выпьем. Мы нервничаем, но нам не стоит ссориться. Для этого есть много других подходящих людей. Водка и свежий лаймовый сок со льдом подойдут?

— Да, вы не ошиблись. Я училась в женской средней школе Хершель.

Он понял: это предложение мира. Налил прозрачную водку поверх кристаллов льда в высокий бокал, добавил сока. Хейзел с улыбкой поблагодарила. Потом он налил себе шотландского виски, и они подняли бокалы. Оба отпили, что-то одобрительно пробормотали, Хейзел откинулась в кресле и посмотрела Кроссу в лицо.

— Мой муж как-то сказал, что вы всегда действуете быстро. Сейчас вы уверены, Кросс? — спросила она.

Он коснулся своего носа.

— По мне, пахнет неплохо. Лучше, чем простой намек. Есть сценарий, в котором все стыкуется.

— Тогда где же моя дочь? Если ее взяли в заложницы, почему не требуют выкуп? С исчезновения «Дельфина» прошло почти десять дней.

— Им нужно время, чтобы уйти. Плывут, очевидно, на медленной, неприметной дау. Хотят попасть в свои территориальные воды, где военные флоты западных держав их не достанут, а уж тогда выйти из укрытия. И еще хотят, чтобы от нервотрепки и неуверенности вы смягчились и устали.

— Сколько еще ждать?

— Они делают четырнадцать узлов и, если идут в Аден или Пунтленд, уже почти у цели, — сказал он. — Еще два-три дня, не больше.

— Вы уже упоминали Пунтленд. Никогда раньше о нем не слыхала.

— Он на северо-востоке Сомали, на Большом Африканском Роге. Это негостеприимная полупустыня, сухая и неровная, в три раза больше Нью-Мексико. От остальной Африки он буквально отрезан высокими горами западного края Восточно-Африканской рифтовой долины. Эти горы отсекают и преобладающие западные ветры, которые оставляют на их склонах все свои дожди. Растительность Пунтленда — редкая акация, колючий кустарник и чахлая трава. Однако стратегически страна занимает очень важное положение, охраняя подступы к Красному морю. На исходе гражданской войны Пунтленд отделился от Сомали и провозгласил автономию. Назван он по имени древней земли Пунт, упоминаемой в преданиях Древнего Египта. Считается, что именно в эту страну в 1550 году до н. э. царица Хатшепсут направила свою знаменитую экспедицию. Теперь страной управляет банда независимых полевых командиров, которые никому не подчиняются и по-своему понимают закон и справедливость на своей территории.

С обескураживающей внезапностью он сменил тему.

— Ужинаете у себя, чтобы хандрить без помех? Не советую. Может, поужинаете со мной в столовой? Шеф зажарил отличный бифштекс из японского вагуя. Путеводитель «Мишлен» на сотой странице последнего издания очень рекомендует еду, вино и общество.

Хейзел много ужасных вечеров провела в одиночестве. По крайней мере, Кросс не скучен. Способен вывести из терпения? Да, определенно. Но не скучен. Она улыбнулась и сдалась.

За едой он направлял разговор так, чтобы не упоминать о ее пропавшей дочери и яхте: говорили о политической структуре Абу-Зары и об операциях «Бэннок ойл» в Эмиратах, потом Гектор перевел разговор на лошадей и бега: он знал, что это ее интересует.

— Мой отец на ранчо тренировал несколько скаковых лошадей, — объяснил он, когда Хейзел удивилась его очевидной осведомленности. — Тощим мальчишкой я уже был его главным конюхом и жокеем. Раз в месяц мы участвовали в скачках в Найроби. Убогое зрелище, любительский уровень, но мы относились к ним очень серьезно.

Его образованность, осведомленность, сухое своеобразное чувство юмора — все это позволило Хейзел слегка отвлечься от мыслей о Кайле. Она расслабилась и позволила себе наслаждаться, слушая его. Отпила всего на пару глотков вино из своего бокала, но Гектор тут же налил его доверху. Вино было прекрасное — романи-конти десятилетней выдержки. Ее позабавило, что он постарался так хорошо узнать ее вкусы. Казалось, неудобно отказывать, поэтому она подняла бокал, но в это мгновение в столовую торопливо вошел один из людей Кросса и что-то прошептал Гектору на ухо. Гектор со стуком поставил бутылку, расплескав красное вино на скатерть, схватил Хейзел за руку и поднял.

— Идемте!

Он почти кричал. Бегом вытащил ее в коридор, а потом в ситуационный центр.

— В чем дело? — задыхаясь, спросила Хейзел. — Что случилось?

— Зверь вышел из укрытия! — ответил он и втащил ее в дверь.

Перед телевизионным экраном стояли четверо. Среди них и тот, кто заходил в столовую. Гектор представил его: Утманн, один из старших оперативных сотрудников. Араб, мусульманин, но Гектор полностью доверяет ему.

«Он из хороших парней», — пояснил Гектор.

— Какой это канал, Утманн? — спросил он.

— «Аль-Джазира», арабское телевидение из Дохи. Упомянули среди заголовков мировых новостей. Я поймал только хвост, но они повторят в конце выпуска.

— Дайте стул миссис Бэннок, — приказал Гектор.

Они напряженно, молча слушали отчет о визите иорданского короля в Иран, о террористе-самоубийце в Багдаде и о других важных для Ближнего Востока событиях. Потом на экране появилось изображение стройной белой океанской яхты, и комментатор заговорил по-арабски. Гектор синхронно переводил для Хейзел:

— Группа, именующая себя «Цветы ислама», взяла на себя ответственность за захват частной яхты в западной части Индийского океана. 125-метровая роскошная яхта «Влюбленный дельфин» зарегистрирована на Каймановых островах и принадлежит миссис Хейзел Бэннок, президенту корпорации «Бэннок ойл», Хьюстон, штат Техас. Миссис Бэннок считается одной из самых богатых женщин планеты.